Забытые овощи.

Безусловно, это место обязан посетить любой русскоязычный интеллигент. Это Мекка, если даже не стена плача. У меня была когда-то интеллигентная русскоязычная подруга. У подруги была кожаная куртка и вечно заплаканные глаза. Она, конечно же, переводила Фауста Гёте и сама писала стихи, посильнее. Больше всего поэтессе полюбилось, хм, соединять наши рукава на берегу Сетуни за кладбищем, как раз с видом на домики, о которых сегодня пойдет речь. При этом у нее делалось глубокое оперное контральто.
Теперь тогрует страховками в элэй.
Ну вот. Иметь здесь дом — свидетельство высшей респектабельности. Здесь живет ридигер. Потому все серьезные воры стараются тут построиться. Разумеется, за землю нешуточная драка.

Вообще, при проклятых комунистах, когда в редакциях ещё были редакторы, такое неблагозвучное название просто не пропустили бы. А теперь тут и там: «супердом», «супердевушка», «бердяев». Тьфу.
Впрочем, может быть, на том, другом языке оно значит что-то хорошее?

Мы направились в музей корней пастернака. Пастернак — двулетнее овощное растение с мясистым, сладковатым, веретеновидным желто-коричневым корнеплодом. Обладает легким мочегонным действием. Эфирное масло, содержащееся в корнеплодах, усиливает половое влечение.

Первым поэтом в советской литературе, написавшим два стиха о Сталине, был как раз пастернак, который, по свидетельству корней Чуковского и Надежды Мандельштам, «просто бредил Сталиным». Оба стихотворения были опубликованы 1 января 1936 года в газете «Известия». Одно из них заканчивалось так:

Сливочная сырная запеканка из пастернака.
Форму для запекания смазывают маслом и раскладывают очищенный и порезанный на тонкие ломтики пастернак. В сливки добавляют половину натертого сыра, раздавленные зубчики чеснока, перец, куркуму, перемешивают и полученной смесью заливают пастернак. Накрывают фольгой, помещают в разогретую до 190оС духовку и запекают в течение 1 часа 10 минут. Оставшуюся половину натертого сыра перемешивают с хлебными крошками, снимают фольгу, посыпают запеканку и снова ставят в духовку на 5-10 минут, пока сверху не появится хрустящая корочка.

«Все эти годы он прожил в невыносимых моральных страданиях, постоянном страхе и от обиды у него развился рак.»

На посмертной маске застыла крысиная гримаса. Я не стал фотографировать, но можете поверить — горгульи отдыхают. Вот только никак не могу взять в толк — чего, собственно, он боялся и на что жаловался. Ну да ладно, это не мои проблемы.

А вот сосед другое дело, человек с веселым и непосредственным нравом, вечный тусовщик и ненасытный болтун. Прожил долгую и счастливую жизнь, хотя особых предпосылок не было. Его отец, богатенький студент эмануил левенсон, обрюхатив кухарку, счел за благо смотать удочки. Маленького Колю ужасно мучило, что у него даже нет отчества. В поисках корней и, возможно, назло неизвестному отцу он придумал себе чисто русский псевдоним — корней иванович. Трагедия самоидентификации описана в главном произведении его жизни — поэме «Муха-цокотуха». В образе легкомысленной мухи он вывел свою мать, паука-кровопийцы — отца. Спаситель-комарик — это, конечно же, он сам. Инцест, характерный для всех героев Климова.

Евгений Юрьевич, в бытность министром культуры, лично открыл (основал? создал?) этот музей.

Здесь фото двух ближайших друзей Коли-Корнея, которым он предсказал нобелевки: солженицин и Ицхок Башевис Зингер. Кстати, в литературу Корнея ввел (хочется сказать: «посадил», но асссоциации уведут не в ту сторону. Может быть «привил», «посеял»? Воткнул?) школьный корешок Вова Жаботинский, впоследствии глава мирового сионизма и создатель государства Израиль. Их обоих выгнали из гимназии. Вова устроил Колю журналистом в Лондоне, познакомил с людьми. Почему только Корнюша себе-то нобелевку не взял?
Ну а солженицын тут жил в гостях несколько лет, на диванчике. (Странно, разве не у растроповича?). Другие нобелевцы, бродский и галич, в этом доме обессмертились кражей водки и масла.

Экскурсоводы рассказали, что КИЧ написал не только муху, но и еще много томов — шестнадцать? или больше? Но это уже, увы, не стишата, а какие-то статьи.

В общем, тут всегда кипела жизнь — и теперь продолжает.

Мастер, живущий здесь же по соседству, не приглашает, однако, нас на чай, а ограничивается фотографированием.

Ну чтож, зато я успеваю на половину восхитительной лекции А.К.Антонова, где узнаю массу нового и полезного для себя — как и всегда на его занятиях. Но об этом мы поговорим в другой раз.