В 70е ещё оставались островки старой купеческой Москвы, это один из них. Через год здесь всё снесли. Вы видели, какое теперь днище? Я не идеализирую прошлое, и не мечтаю вернуться в то время. Но хоть немножко этой красоты следовало бы оставить, на память. Таких домов теперь построить нельзя, ни за какие миллионы. Примерно в те годы я стал брать фотоаппарат в руки, так сказать, серьёзно. Боря Жданов убедил меня, что я крутой фотограф. Андрей Васильев отвел на курсы Баканова в Политех — и готово, глаза открылись. Кажется, первое, что они увидели — это то, что всё уходит. Люди мрут, дома ломают. Натура исчезала, гибла прямо на глазах, и её нужно было спасти, сохранить хотя бы в памяти. Чем я немедленно и занялся.
Старое фото, примерно середина 90-х. Андрусь зазвал нас с Костей в лес под Менделеево, в минус 20. Николашка с Викой кувыркались в снегу, как угорелые. Дети подвижны, снимать их трудно. Особенно с ручным фокусом, особенно в сумраке старого елового леса в короткий зимний день. Но как-то вот вышло, считаю, удачно. По крайней мере, для меня. Фото потом попало в журналы. Да, тогда выходили журналы на бумаге.
В начале нулевых ещё жил в Электроуглях. На станцию ходил по железнодорожным путям. Путей было много, там были линии на несколько заводов, множество стрелок. И светофоры на этих стрелках были всегда разбиты. Уж не знаю, кто их бил — мужчин от 20 до 40 в городе почти не было: кто кладбище, кто на зоне. Выходит, подростки.
